Корни семьи
В первом классе лицеисту Андрею Иванову предложили поучаствовать в областном конкурсе творческих работ — сделать генеалогическое древо его семьи. Сейчас мальчик учится в пятом классе, а дело поиска семейных корней с головой захватило и его маму Нину Викторовну.
«В первом классе мы с сыном начали эту работу именно для участия в конкурсе. Понятно, что информации о наших предках было немного, ведь получали ее по памяти от ныне здравствующих родственников, — вспоминает Н.В. Иванова. — Меня это так заинтересовало, что захотелось узнать и о других членах нашей семьи. Ведь испокон веков считалось, что русскому человеку нужно знать свой род до седьмого колена, т.к. когда в церквях подавали пометки, в них обязательно указывали всех родных до седьмого колена. Это важно — знать свои корни, чья кровь говорит в тебе, что это были за люди, через что им пришлось пройти». Не зря же есть мудрое выражение: «Где одному не справиться, там род поддержит». В самые тяжелые минуты жизни именно близкие, родные люди становятся надежной опорой и защитой.
Не секрет, что в последние годы на постсоветском пространстве заметно возрос интерес к генеалогии и семейной истории. Причина проста: раньше зачастую было опасно заниматься своей родословной, да и возможности такой не было. Архивы на запросы частных лиц не отвечали, а в семьях после революции старшее поколение старалось не говорить на тему своего происхождения, прятали фотографии. И вот открылись архивы, стало не стыдно за предков-дворян, предков-купцов, да и узнать, что твои прадедушки и прапрабабушки были «кулаками», «врагами народа» или белогвардейцами, стало совсем не опасно.
Сегодня по одной семейной линии Нина Викторовна «дошла» до начала XVIII века — до 11-го колена, по другой — до седьмого. Но остаются еще в истории их семьи «белые пятна». О многих родственниках информация скудна, а порой противоречива, ведь во время революции многие родственные связи, семейные фотографии были утрачены.
«Занимаясь родословной нашей семьи, я узнала много интересного. Оказывается, у нас среди родственников немало репрессированных, ссыльных. Дед по линии мужа был дважды георгиевским кавалером, имелась и его фотография с георгиевскими крестами, но когда бабушку арестовали, этот снимок исчез, — говорит Н.В. Иванова. — Когда я училась в школе, перед каждым Днем Победы сожалела, что в нашей семье нет людей, которые воевали, и рассказать на уроке не о ком. А как стала составлять родословную, оказалось, что были у нас участники войны, и некоторые погибли за Родину».
Н.В. Иванова выяснила, что в ее роду были, в основном, крестьяне. А род по линии мужа род был певческим, его прадедушку даже приглашали в хор Пятницкого, но он отказался. По воспоминаниям, которые удалось собрать, стало ясно, что сильные голоса были тогда у всей родни, если в доме начинали петь, то прохожие сбегались, чтобы послушать. «Мне стало очень любопытно: от кого же шел такой певческий дар, ведь сегодня в семье певцов нет, — удивляется собеседница. — И я нашла! В начале XIX века один из наших предков значился как капельмейстер (дирижер) при заводе в Белой Холунице».
Нина Викторовна, как только выдается свободное время, старается съездить в архивы г.Кирова, делает запросы о родственниках в другие регионы России, ведь география их семьи не ограничивается одной Кировской областью, корни многих родственников находятся в Башкирии, Татарии, Удмуртии, Перми и на Урале.
«Довелось мне работать в архиве ФСБ, я там нашла протоколы допроса своего деда, даже письма, которые он писал товарищу Сталину о своих лишениях. Конечно, трогает все это до глубины души, даже старшие родственники об этом ничего не знали… — говорит исследовательница. — Правда, чтобы выдали дело в архиве ФСБ, нужно подтвердить свое родство, буквально человека за человеком по цепочке».
А подтвердить это самое родство надо документами. На каждого родственника должно быть свидетельство о рождении, свидетельство о смерти и свидетельство о заключении брака. Поэтому дома у Ивановых хранятся четыре толстые папки с такими документами — по количеству родословных линий.
«Когда мы с Андреем только начинали работать над родословной, было радостью узнать хотя бы имена прямых родственников — бабушек, дедушек. Если я обнаруживала в архиве что-то касающееся дяди или тети, эмоции просто переполняли — будто клад нашла! Раньше все записи о людях велись по церквям, а разве ж мы знаем, в какую церковь предки наши ходили? По крупицам собираешь, по крохам, одна строчка — уже хорошо, хотя бы упоминание фамилии».
Первое упоминание своей фамилии Нина Викторовна встретила в переписи 1805 года, до этого попадались только имена и отчества или вообще прозвища. Сын Андрей ездил вместе с ней в архив в Белую Холуницу, тоже работал с книгами XIX века. Можно сказать, держал в руках столетия, пытался разобрать необычные почерка, понять стиль письма. Историей мальчик интересуется, с любопытством знакомится с записями в маминых тетрадях, когда та приезжает в очередной раз из архива, спрашивает: «Кого ты сегодня нашла из родственников?» Да и для творческих заданий в школе по разным предметам Андрей нередко заглядывает в постоянно растущую родословную своей семьи, и всегда там находится что-то интересное, чем можно удивить учителей и одноклассников. А для Нины Викторовны составление родословной стало уже образом жизни, а не простым увлечением, несмотря на то, что занятие это очень трудоемкое. Она даже мечтает издать книгу, в которую бы уместилась история их рода, и подарить ее всем родственникам. Ведь каждый человек — всего лишь звено в цепочке поколений, и он должен уважать память предков. К тому же это так увлекательно: прикасаться к утерянному когда-то прошлому.
Н. Фофанова.
«Слободские куранты»