Сын не вернулся из боя
В красном углу в доме у Антонины Ивановны Хариной большой портрет сына Сергея. Нынешней весной, 24 мая, ему исполнилось бы 45 лет, но только уже 23 года сына нет в живых — он погиб при выполнении боевого задания в Афганистане 4 июня 1985 года.
Сейчас Антонина Ивановна живет одна — супруг Рафаил Николаевич скончался восемь лет назад, дочь Марина с семьей живет в Кирове, у нее две взрослые дочери-двойняшки. У Сергея тоже есть дочь, Катя. Только он дочку никогда не видел, она родилась в октябре 1984 года, когда отец был уже в Афганистане. Сейчас Катя — жительница Первомайского, носит фамилию Лапихина, вместе с мужем Александром растит 4-летнего сына Егорку, работает в магазине «Семья», заочно учится в сельхозакадемии.
«Если бы не маленькие внучки в то время, не знаю, смогла ли бы вообще пережить гибель Сережи», — говорит Антонина Ивановна, листая альбом с фотографиями сына. Вот он в детском саду, школе, юношей с гитарой. Сережа был ласковым мальчиком, эрудированным, красивым, хорошо пел, играл на гитаре, везде успевал».
Автор этой публикации тоже может сказать о Сереже Харине только добрые слова — довелось быть его учителем литературы в ПТУ-21. Он пришел сюда сразу на 2-й курс, причина перевода из средней школы была до обидного мелочной — конфликт с учителем. Зато в училище Сережа сошелся и с преподавателями, и с ребятами — теперь встречаю их на улице солидными мужчинами. Был старостой группы столяров-мебельщиков, хорошо учился.
На войне как на войне
После окончания училища в декабре1983 года Сергей уехал из Слободского в г.Заполярный Мурманской области к невесте. В феврале 84-го Антонина Ивановна летала к ним на регистрацию брака. Больше с сыном не виделась, не из своих рук отпустила в армию. О том, что призван, узнала из письма, которое пришло с дороги из Ленинграда. Первые полгода сын служил в учебке в Узбекистане, писал, что путь солдатам оттуда лишь в Афганистан. Так и случилось — осенью ребята попали в Кабул, сначала охраняли аэродром, потом стали участвовать в боевых действиях.
Сережа в письмах домой писал, что война настоящая, сравнивал с Великой Отечественной, разница лишь в том, что не на своей территории. На боевые задания в горы ребят-десантников доставляли на вертолетах, затем забирали обратно. Если остался цел-невредим — передышка две недели и снова в бой. Каждый раз с риском для жизни. И все же родители Сергея особо не беспокоились — многих вещей тогда просто не знали, газеты молчали об афганских потерях, и вовсе не думалось, что в мирной жизни может произойти трагедия.
В последнем письме сын рассказал, что свой 21-й день рождения встретил в горах. А спустя полторы недели погиб. Снайперская пуля попала ему в голову. Сережа долго лежал в горящей траве. Тело опознал его сослуживец, с которым вместе призывались из Заполярного, — в Сережином кармане нашли обугленную семейную фотографию.
Бездна скорби
Сережа погиб во вторник, страшная весть докатилась до Хариных в воскресенье, с тех пор портрет погибшего сына на стене и его могила на кладбище стали для матери неотъемлемой частью жизни. Взгляд на фотографии у сына веселый, открытый, он успокаивает Антонину Ивановну, когда неизбывная тоска сжимает сердце и не дает жить. Но если становится совсем невмочь от одиночества и пустоты, она вызывает такси и едет на кладбище. Там мы и встретились с А.И. Хариной 23 февраля.
Как обычно, в оградке был убран снег — мальчишки из ПУ-21 каждый год к Дню защитника Отечества приходят сюда с лопатами. На снегу окурки — видимо, ребята-афганцы уже побывали. Антонина Ивановна обязательно встречается с ними на могиле сына в День ВДВ, 2 августа. Вместе с «афганцами» приходят «чеченцы» — человек по пятьдесят собирается. У каждого из них своя судьба, все больше с изломами да вывихами. Еще мальчишками у них война душу переломала. На пальцах перечтешь, кто в жизни крепко на ногах стоит. Некоторых из ребят раньше времени не стало. А за что пострадали парни, Антонине Ивановне до сих пор не понятно. Она допускает, что в Чечне они воевали все-таки за свою Родину, а Афганистане за чью? А матерям их каково?
На городском кладбище рядом с могилой Сергея Харина похоронен еще один солдат афганской войны — Виктор Помелов из п.Октябрьского. Оба воина посмертно награждены орденами Красной Звезды. Сережины орден и солдатская форма выставлены в экспозиции Слободского краеведческого музея, орден Виктора попал в руки заезжего «гастролера». Представившись участником афганской войны, вор побывал и в доме Хариных. Воспользовавшись радушным приемом, вынес из квартиры вещи Сергея. Кому — пожива от родительской беды, кому — бездна горя.
Во сне и наяву
Годы идут вперед, а тоска по сыну не утихает, матери не хватает его до слез. Время для Антонины Ивановны будто остановилось — день похорон Сережи был словно вчера: держалась на уколах, когда очнулась от оружейного залпа у зарытой могилы, поняла, что сына никогда больше не увидит. Только во сне он приходит к ней маленьким мальчиком. Взрослым видела Сережу однажды, в годовщину его гибели. Будто встретилась с ним в своем доме, сын шел навстречу, звал ее. А она прижала его к себе, но удержать не смогла…
Видно, на роду ей написано погибших воинов поминать. Нынешней осенью Антонине Ивановне исполнится 70. Отца своего, Ивана Афанасьевича Ситникова, уроженца д.Сибирь Шестаковского сельсовета, она не помнит — пропал без вести в Великую Отечественную. Мама одна трех детей поднимала. После войны в розыск посылала, хотела узнать, где могила мужа, но достоверного ответа так и не получила. Воевали во вторую мировую оба прадеда Сергея, дед по отцу Николай Вениаминович Харин вернулся с фронта инвалидом. Кто мог подумать, что и внуку суждено воевать и пасть от руки врага.
Уже прощаясь с нами, Антонина Ивановна поведала нам еще об одном сне. Будто слышала она стук посоха поднимающегося к ней на пятый этаж гостя. Открыла дверь — стоит в золотых одеждах высокий молодой человек с красивым улыбающимся лицом. И так хорошо стало на душе. Пробудилась — и впрямь слышится стук. Вскочила, дверь распахнула — никого, даже на балкон выглянула. Ну как подсказать исстрадавшейся матери, что павшие на поле боя уходят прямо на небо и, быть может, обретают облик, как у доброго гостя из ее сна? И станет ли ей легче от такого утешения?
Н. Мокерова.
«Слободские куранты»