20 лет после чернобылского ада
У будущего памятника в Слободском чернобыльцы хотят посадить плакучие ивы. День памяти погибших в радиационных авариях и катастрофах нынче в стране отмечается двадцатый раз. В городе Слободском и районе проживает 175 ликвидаторов последствий взрыва на Чернобыльской АЭС. В 1986-87 годах на четвертом энергоблоке работали 250 жителей нашего города и района.
Александр Николаевич Брагин был призван Слободским военкоматом 19 декабря 1986 года. «Не юнцов брали, — вспоминает он, — а чаще 30-35-летних мужчин, с хорошими рабочими специальностями — сварщиков, трактористов, монтажников». Об апрельском взрыве в Чернобыле из скудной информации, что просачивалась на страницы газет и телеэкраны, они знали. Не представляли одного — масштабов катастрофы.
Это Александр Николаевич был «стреляный воробей»: в армии имел честь узнать радиационное топливо, так что о дозах облучения и опасности он имел очень четкое представление. Но об отказе и речи не было. Приказы не обсуждаются. Его сыну в то время было 11 лет, дочери 8. Почти все «призывники», были, как и он, люди семейные.
Как рассказал Александр Николаевич, дорога в Чернобыль оказалась небыстрой и непростой, словно судьба отводила: «Не торопитесь!» Прошли они медкомиссию в кировском госпитале. 19 декабря приехали на сборный пункт в Кирове, оттуда поездом в г.Первоуральск. Военное обмундирование — бушлаты, шапки, сапоги — получили там же. 22 декабря в 5 утра новобранцев погрузили в машины и отправили в Свердловский аэропорт. А Киев не давал погоды. День ждали в аэропорту, мерзли в багажном отделении. Ночь провели в соседней летной части. Утром вылетели в Киев. Сходят с трапа — их никто не встречает. Из-за неразберихи были отправлены позже в Белую Церковь. И только потом, после всех дорожных мытарств прибыли они к месту назначения — в военно-строительный отряд Уральского военного округа. Находился он недалеко от Чернобыля.
Представить, что это такое, по рассказу Александра Николаевича нетрудно. Стоят три щитковые казармы, недостроенный клуб, столовая. Деревни вокруг пустые, без людей. Сады усыпаны неубранными яблоками и грушами. Зрелище жутковатое. В первые же дни пребывания в чернобыльской зоне почувствовал Александр Николаевич, что резко ухудшилось здоровье. Заболела щитовидка.
Он как человек, имеющий среднее техническое образование (закончил в свое время Кировский механико-технологический техникум), был направлен в отдел контроля радиационной безопасности. Работа Александра Николаевича заключалась в том, что он как дозиметрист замерял уровень радиации. Рабочий день начинался рано утром. Вывозили их сначала из своей зоны, на границе со 2-й зоной пересаживали в «грязные» автобусы (из защиты — только повязка на лице — «лепесток» и под лацканом бушлата — или карандаш-«накопитель», по нему определяли дозу облучения, или таблетки-накопители).
Про опасность Александр Николаевич не говорит, но и так понятно. Работал везде — на могильниках (хранилищах отходов ядерного топлива), вблизи реактора. Однажды увидел весь Чернобыль с вертолета. Облетели по спецзаданию всю станцию — первый, третий и четвертый блоки, всю промплощадку. Он видел дымящийся реактор, закрытый саркофагом. А.Н. Брагин замерял уровень радиации с помощью более точного японского дозиметра. Выполнил поставленную задачу в срок.
Шокирующее впечатление оставил мертвый город Припять. Современный, красивый и: совершенно пустой. Они заходили в незапертые квартиры — стояла мебель, лежали детские игрушки — все было оставлено, как будто хозяева вышли на пять минут и просто забыли закрыть двери. В Припяти они должны были подготовить несколько домов под общежития вахтовикам. Кому-то из высоких чиновников пришла в голову такая «умная» мысль. По приказу А.Н. Брагин вместе с товарищами через окна выбрасывали на улицу из квартир холодильники, телевизоры, ковры, мебель. Потом оказалось — трудились впустую. И вахтовикам было запрещено жить в мертвом городе.
И еще поначалу вятских поразило одно обстоятельство. В Чернобыле их, вахтовиков, очень хорошо и обильно кормили. Если борщ — так наваристый и с обязательным куском мяса и доброй порцией сметаны, фрукты и зелень — свежие, сочные, молочные продукты — постоянно. Александр Николаевич там даже поправился.
В мае он вернулся домой, в п.Вахруши. Первое время на здоровье не жаловался. Год спустя начали преследовать постоянные головные боли, потом обнаружилось затемнение в легких, больше года лежал в больнице в Кирове. Дальше — больше. Гипертония, стенокардия, ишемическая болезнь, язва желудка. Он, совсем еще не старый человек, после Чернобыля стал инвалидом. В больнице лечится 4-5 раз в год.
Уже после Чернобыля, в 1993 г., у А.Н. Брагина родилась еще одна дочка. Девочка умница и отличница, но и она часто болеет.
Накануне Дня памяти погибших в радиационных авариях и катастрофах чернобыльцы собрались в актовом зале райадминистрации. Председатель организации Юрий Дмитриевич Ложкин рассказал, где и как будет отмечаться 20-летие печальной даты. Друг друга слободские ликвидаторы хорошо знают, поддерживают связь между собой. Все чаще в их разговорах мелькает слово «суд». Вот так государство распорядилось, что положенные чернобыльцам льготы им приходится «выбивать» через суд. К хождениям по врачам прибавились еще и хождения по судам. Осложнил жизнь чернобыльцев пресловутый 122-й закон.
Н. Шумилова.
На снимке: ликвидатор последствий аварии на Чернобыльской АЭС Александр Николаевич Брагин.
Коллаж В. Хлюпина.
«Слободские куранты»
