Маугли городской свалки
Утренняя дорога на городскую свалку напомнила пушкинскую «народную тропу». Действительно, не зарастает. По тропке, что рядом с дорогой, угрюмые дядьки тащат за собой тележки (бывшие детские коляски, в молодости, наверное, своих ребятишек в них возили). А теперь идут с подручным транспортом кто за чем. На свалке народ победнее «кормится» — собирают картон, бутылки, выжигают цветную проволоку. Правда, цветмет в дефиците и на свалку он в больших количествах не доходит, не как раньше. У каждого приходящего безработного здесь свой «бизнес», и попробуй чужак в него вторгнуться:
Все бы ничего, каждый зарабатывает на жизнь чем может, если бы не попал в поле зрения милиции и органов защиты прав детей один ребенок, пятилетний Костя. Его сверстники ходят в детские сады, «тычут в книжку пальчик», получают нормальное воспитание, а Костя целыми днями бегает по свалке. Кто-то метко окрестил его Маугли — мол, совсем не домашний ребенок, не такой, как все. И еще ругаются водители мусоровозов, боятся, что снующий по свалке мальчишка когда-нибудь попадет под колеса трактора или машины.
Вот и едем мы на свалку — старший инспектор подразделения по делам несовершеннолетних Слободского РОВД Василий Васильевич Владимиров, ведущий специалист по защите прав детей управления образования городской администрации Татьяна Александровна Турунцева, ответственный секретарь по делам несовершеннолетних и защите их прав Ирина Николаевна Максимова и стажер-инспектор ПДН Станислав Сергеевич Шихов.
С родителями мальчишки, безработными Алексеем и Ириной, у милиции давние и крепкие отношения. Несколько лет назад они были лишены родительских прав в отношении двух своих детей. Одна дочь выросла и до сих пор живет у бабушки, средний сын Илья воспитывается в одном из интернатов области. Всего в семье четверо детей. Двое в свое время стояли на учете в милиции, родители неоднократно обсуждались на комиссии по делам несовершеннолетних. Но образ жизни сорокалетние супруги не изменили — не устроились на работу, не бросили пить и младшего своего сына, Костю, «воспитывают» в том же духе, что и старших.
Подъезжаем к свалке. В нос крепко бьет запах подгнивающих отходов. Местное население от милицейских машин не бежит, наоборот, подтягиваются к нам. Разговор с семейной четой, она стоит тут же, происходит прямой и без многоточий. Горе-родители пытаются спорить с приехавшими, но видя, что с ними не шутят, и Костю могут увезти в приют или детскую больницу, наступательный тон свой поубавили. Мужчина обещал в трехдневный срок решить вопрос с паспортами: документы утеряны, и они в течение двух лет не удосужились их выправить вновь. С тем, что ребенку не место на свалке, тоже согласились.
От этой неблагополучной семьи ни работники милиции, ни органы защиты прав детей не отступят. Наш рейд — последнее предупреждение «непонимающим» родителям.
А «бизнес» на свалке у отца семейства солидный. Он выводит в железной бочке рощеников. На дно бочки кладется дохлая кошка или кусок гнилого мяса, закрывается грязной клеенкой, чтобы дождь не затопил. Дня через три белые черви густо облепляют стенки бочки. Мужчина продает наживку местным рыбакам — по двадцать рублей за спичечный коробок, сдает в зоомагазин. Про свою основную специальность — тракторист — мужчина и не вспоминает.
По словам старшего инспектора ПДН Василия Васильевича Владимирова, он знает эту семью лет десять, и все это время родители находятся в «свободном полете». От слова «работа» их мутит так же, как нормальных людей от рощеников.
Н. Шумилова.
На снимке: на свалке.
Фото И. Полуэктова.
«Слободские куранты»